Новые Хроники Учих. Часть 2 - Излом.

[UzumakiKitsune]

Название: Часть вторая - Излом.
Цикл: Новые Хроники Учих.
Главы: 1-2
Автор: Tinuviel-f
Бета: NQ aka Chim-era
Жанр: романс, приключения, драма.
Пейринги: Наруто/Саске, Какаши/Ирука, Дзирайя/Цунаде
Рейтинг: NC-17.
Саммари: всего два месяца прошло с тех пор, как ниндзя смогли вернуться в Коноху. После тех событий Наруто нужно строить свою жизнь заново, помогать друзьям восстанавливать селение. А враги не желают ждать того момента, когда Скрытый Лист вернёт свои прежние позиции. Разведка приносит неутешительные новости: похоже, деревне грозит война.
Таймлайн: действие начинается через полгода после событий первой части.
Предупреждение: смерти второстепенных персонажей.

Глава 1.


Копирующий ниндзя направлялся ко дворцу Хокаге. Когда он столкнулся утром с Ко-тецу и Изумо, чунины сообщили, что Цунаде хотела видеть дзёнина как можно скорее. Потому пришлось отложить утреннее посещение Обелиска на более позднее время, тем более там сейчас другой посетитель.

Хатаке быстро прошёл по многочисленным безлюдным улицам. Вот уже два месяца они живут в Конохе, а большая часть селения крайне запущена и пустует. Вернулось около сотни шиноби, в основном, недавние выпускники Академии, и их семьи, из взрослых ниндзя в числе пришедших были Изумо с Котецу, Асума, Ирука, Ибики и ещё некоторые, но их было мало. Жители не возвращались в Лист по разным причинам. Со времени поражения демонов уже минуло полгода, однако за то время, пока деревня была в их власти, многие шиноби предпочли уйти с семьями подальше. Были данные, что некоторые даже покинули Страну Огня, решив, что Коноха больше никогда не возродится. Другие оста-лись в пределах страны и жили в простых деревнях, не решаясь вернуться, боясь повтор-ного нападения. Третьи, как убедились конохские ниндзя на последних миссиях, просто не знали, что Они уже давно ушли.

К тому же, более пятисот шиноби погибли во время не обдуманной Данзо и Старейшинами атаки на демонов. Эта потеря ощущалась огромной прорехой в обороне селения, и хотя в том бою были убиты почти все неблагонадёжные ниндзя, которых Пятая подозревала в возможном бунте, вместе с ними умерли и сотни тех, кто мог бы принести немалую пользу Конохе. Несколько дней назад в разговоре с Копирующим Дзирайя, скрепя сердце, признался, что если бы не своевременное вмешательство Мадары и Звука, их всех ждала бы участь Данзо и его сторонников. Оглядываясь назад, Какаши мог подписаться под этими словами.

Им пришлось ждать ещё около четырёх месяцев, чтобы можно было без опасений вер-нуться в своё селение. Особых разрушений не было, но после длительного пребывания акум осталась какая-то особая чакра, до того тёмная и подавляющая, что постоянно нахо-диться в Конохе было невозможно. Она словно вытягивала собственную чакру ниндзя – это Пятая и её сторонники узнали из рассказа Майто Гая. Как оказалось, их не просто взя-ли в плен, Акацуки упоминали при них о каком-то условии, которое Итачи поставил перед братом, и оно непосредственно касалось конохских дзёнинов. Ему и Анко удалось сбежать через несколько дней, однако демоны вынудили беглецов разделиться. Гай оказался более удачливым, он сумел добраться до одного из ближайших поселений.

Наверное, перед своим бегством демоны как-то видоизменили действие этой чакры, оставив победителям своеобразный подарок. Тот, кто находился в поле её действия слишком долго, умирал. Отряд Годайме потерял так трёх человек, которые шли к ним из деревень на севере и решили подождать остальную группу в Листе.

Нельзя было выразить словами те чувства, которые они испытывали, вернувшись, нако-нец, домой. Ниндзя пришлось пройти через немало испытаний, чтобы они смогли вернуться в Коноху, и эта относительная победа не обошлась без жертв. Через некоторое время после боя с Акацуки на руках у Цунаде скончался Третий Хокаге, через пять дней агонии умерли смертельно раненые Канкуро и двое АНБУ. Отряд, и без того немногочис-ленный, поредел ещё сильнее, да никто и не рассчитывал, что эту войну они выиграют, не потеряв ни одного человека.

Когда же шиноби и куноичи возвратились в своё селение, их долго не покидало ощущение, что это совсем другая Коноха, может быть, даже не Коноха. Какаши было легче – он не был настолько привязан к облику селения, важнее было внутреннее содержание, так сказать. Для него Лист так и остался Листом, тем местом, куда Хатаке возвращался в пе-рерывах между миссиями только потому, что там можно было безопасно отдохнуть. Ко-ноха это ведь не здания и дворцы, это люди, ради которых каждый шиноби, если потребу-ется, отдаст свою жизнь.

- Да, входи, - раздалось из-за двери кабинета, когда Какаши постучал. – Хорошо, что при-шёл пораньше, Какаши. Есть кое-какое дело, которое я хотела бы с тобой обсудить.

- Слушаю, Хокаге-сама, - сказал мужчина, присаживаясь в кресло, на которое ему указала Годайме.

- Я хочу, чтобы ты занял пост Капитана АНБУ, - отложив в сторону бумаги, Цунаде внимательно посмотрела на дзёнина. – Знаю, это неожиданное предложение для тебя, но ты – единственный, кроме Дзирайи, кому я могу безоговорочно доверять, Какаши. Это временная мера, просто у меня нет другого выбора.

Копирующий уставился в потолок. Он не рассчитывал, идя сюда, что услышит подобное предложение. Какаши считал, что эта часть его жизни – АНБУ – уже в прошлом, и не задумывался над тем, чтобы возвращаться в неё. Но если Хокаге-сама требует, мужчина не имел права на отказ.

- Что случилось, Годайме-сама? – осторожно спросил дзёнин.

Куноичи позвала Шизуне и велела ей принести расшифрованные документы. Дождавшись их, Пятая вытащила несколько страниц и протянула своему подчинённому. Это оказались донесения разведки, ввиду нехватки людей Цунаде пришлось сформировать две разведывательные группы из Недзи, Шикамару, Ино и Сая, Кибы, Хинаты. Результаты их деятельности и взволновали так сильно Годайме. Изучив отчёты, Какаши вздохнул. Ясно, этого и следовало ожидать; вот если бы не было обнаружено присутствия ни одного шпиона, тогда нужно беспокоиться.

- Вы считаете, что это… - начал было он, но та прервала его:

- Я не считаю, Какаши, я уверена. Они обнаружили следы лишь пятнадцати человек, ко-торые проникли в Коноху разными путями, - Цунаде откинулась на спинку кресла. Было видно, что нервное напряжение последних месяцев работы стало чересчур сказываться на ней, у куноичи не было времени даже сходить и поинтересоваться, как идут дела у Саку-ры в госпитале, какой уж тут отдых. – А их наверняка намного больше, сам понимаешь. Пока Коноха слаба, все будут пытаться этим воспользоваться, даже дружественно настроенный Казекаге не посмотрит, что мы спасли жизнь его сестре. Словом, не мне тебе объяснять, как шатко наше положение. На чунинском экзамене четыре месяца назад от нас был только Наруто и ещё пара мальчишек, которые потом несколько недель лежали в гос-питале, пройдя третью часть экзамена! Вся команда держалась только на Узумаки, это ли не показатель нашей настоящей силы?! – она огорчённо махнула рукой, вновь не давая ему заговорить. – Ты уже служил в этой должности раньше, у тебя есть опыт, которого нет у этих юнцов, а они сейчас – единственное, что у нас есть, и стоит их беречь.

Хатаке ничего ей не ответил, ожидая продолжения тирады.

- Прости, - выдохнула женщина. – Это всё нервы, я так вымотана – старейшины погибли при атаке Данзо, мне приходится со всем самой справляться. Так что?

- Я возглавлю АНБУ до тех пор, пока это будет необходимо, - сказал дзёнин.

- Отлично. Вот документы, разбирайся с ними поскорее. Из АНБУ можешь доверять толь-ко Тензо, к Дзирайе и ко мне обращайся в любое время. Да, и ещё, никто, кроме нас троих, не должен знать, что ты вновь в рядах АНБУ, Какаши. Приказы подчинённым будешь передавать через меня.

Мужчина кивнул, уходя. Что ж, теперь ему придётся вести себя и в Конохе так, будто за каждым углом находится его противник. В сущности, так оно и есть. Какаши возвращался тем же маршрутом, которым шёл и ко Дворцу, он решил пойти к Обелиску, но не дошел пару кварталов. Другой посетитель до сих пор не ушёл, обычно парень приходил к памятнику раньше Хатаке, а сегодня почему-то задержался.

***

Для него эти утренние посещения стали уже ежедневным ритуалом. Наруто приходил сю-да, к Обелиску, потому что это было единственное место, где он мог побыть в одиночестве с болью, жившей глубоко в его сердце. Иногда ему казалось, что его друзья давно уже забыли о том, как много для него значил Саске, но потом Наруто вспоминал, что только Сай и Сакура знали о его тайне. Сая уже давно не было в Конохе, а Харуно была слиш-ком занята в госпитале. Цунаде не могла заниматься медициной, поэтому Сакуре приходилось справляться одной, врачей в больнице не хватало, а многие недавно пришедшие ниндзя обращались с жалобами на плохое самочувствие. Работы у девушки хватало, и Узумаки не рисковал её тревожить.

В первые дни после гибели Саске ему казалось, что и для него жизнь закончилась. Вместе с Учихой словно исчезла половина самого Наруто, он как обычно пытался говорить, мыслить, забывая, что Саске уже нет. Осознание потери далось большим трудом и большой болью. Ждать поддержки со стороны эро-саннина или Какаши-сенсея Узумаки не мог, понимая, что должен справиться сам. Наверное, Какаши-сенсею тоже было трудно, ведь Саске был его учеником, только подросток не заметил, чтобы дзёнин слишком печалился по этому поводу. Как-то он обмолвился об этом при Дзирайе, а тот грустно улыбнулся и ответил, что для такого шиноби, как Какаши, потери – неотъемлемая часть жизни, что к этому нужно быть постоянно готовым.

А вот Наруто не смог быть готовым к этой потере. Его боль только усилилась после того, как по возвращении в Отогакуре эро-саннин вместе с Ямато-сенсеем отправились на поиски тела Саске и ничего не нашли. «Так надеялся, что он выжил. Неважно, что говорили об этом дзюцу, я ведь знал, на что был способен теме. Думал, может быть он сумел уце-леть, выплыл и лежит где-нибудь на берегу. Что я мог? Только надеяться». Шиноби исследовали реку на участке в несколько километров, но не обнаружили даже остатков одежды, которые непременно должны были найтись, ведь в том месте течение не было бур-ным. Всё, что осталось у него - маленький портрет Саске, нарисованный Саем. Наруто тогда словно предчувствовал что-то, попросив своего товарища об услуге незадолго до последнего боя с Акацуки. Да, портрет… и жизнь, которую ему нужно жить без Саске.

И он жил, хотя было очень сложно привыкнуть к своему… теперь одиночеству. Учиха мёртв, только та любовь, что жила в Наруто, не умерла вместе с нукенином. Наверное, именно это и помогло пережить первые, самые тяжёлые дни. Позже стало немного легче. К тому моменту, когда Цунаде-баачан отправила его на чунинский экзамен с двумя гени-нами из последнего выпуска, Наруто сумел уже более-менее вернуться к повседневной жизни. По крайней мере, он знал, что так думают о нём другие, не предполагавшие всю глубину потери, которую Узумаки переживал.

Вот только у этого камня обычно жизнерадостный парень становился непривычно серьёз-ным и грустным, вовсе не похожим на знакомого всем Наруто. Он не знал, чья была это идея – эро-саннина или Пятой, но через четыре дня после их возвращения в Коноху бабу-ля просто привела его сюда и оставила одного у Обелиска, где к множеству имён добави-лось ещё одно – имя Учихи Саске. «Я когда-то хотел, чтобы здесь появилось моё имя… такой дурак. Но я всегда надеялся, что не увижу на этом камне знакомые мне фамилии, особенно твою, Саске. Питал глупые надежды и мечты, что ты, наконец, появишься в мо-ём доме и останешься там насовсем. Знаешь, Саске, я прохожу иногда мимо твоего дома и думаю: как ты мог жить там совсем один? Какую боль ты, должно быть, испытывал?»

Шорох за спиной заставил его обернуться.

- Охайо, Наруто, - Какаши-сенсей, подходя ближе, поднял руку в знак приветствия. – Не помешал?

- Привет, Какаши-сенсей, - уныло ответил парень. – Нет, не помешали, - он чуть помолчал, потом, вспомнив, встрепенулся: - Я… мне уйти? Вы же, наверное, хотите побыть один?

- Нет, не стоит, - дзёнин встал слева, глядя на Обелиск впереди. – Обычно ты уже уходишь к тому времени, как я сюда прихожу.

Узумаки нахмурился:

- Я сейчас на миссию, потому и задержался. Просто хотел побыть тут немного подольше, понимаете? – тот кивнул в ответ. – Знаете, когда я здесь, мне кажется, что он до сих пор жив и со мной.

Хатаке встрепенулся от своих раздумий и осознал, что мальчишка смотрит на него, ожидая ответа. А что мужчина мог ему сказать? Он знал, что потерял Саске уже тогда, когда Учиха сбежал в Звук, генин больше не считал себя его учеником, не считал себя жителем этого селения. Саске выбрал свою дорогу, свой путь и шёл по нему с упорством, достой-ным лучшего применения. Впрочем, Какаши не особо волновало то, что последний представитель клана Учиха повёл себя именно так, в конце концов, его дорожка привела парня обратно к Конохе. Можно сказать, парень отдал свою жизнь за то, чтобы сейчас они могли жить в своей деревне, хотя на самом деле он всего лишь мстил собственному брату. Наверное, Цунаде-сама тоже понимала это, но всё равно, имя Учихи сейчас среди множе-ства других начертано на Обелиске.

- Саске выбрал свой путь, Наруто. Он знал, на что идёт, и не стоит воображать себе, что…

- Я знаю, знаю! – огрызнулся Узумаки. Ему было тем досадней, что в глубине души он признавал – Какаши-сенсей в чём-то прав. Молодой шиноби помолчал и добавил: - Когда-то вы говорили Саске, что ему нужно оставить прошлое в прошлом, забыть о мести и жить. Я тогда ещё думал: почему он никак не может это понять и примириться с тем, что случилось с его семьей? А сейчас сам не могу смириться с его гибелью.

Наруто постоял ещё немного и, не попрощавшись, ушёл в направлении центральной площади. Там его должны были ждать Макору и Широ, генины, с которыми предстояло идти на миссию в деревню на границе с Суной. Обычное задание по сопровождению очередной группы переселенцев, только обидно, что ему приходится выполнять его в команде не с Сакурой и Саем, а с двумя малознакомыми мальчишками. Тем более эти двое, кажется, дулись на него, потому что из их команды только Наруто после экзамена получил ранг чунина. Ну, ладно, Узумаки надеялся, что ему недолго придётся работать с ними, что скоро команда семь восстановится в своём прежнем составе… то есть… нет, команда номер семь уже никогда не восстановится. Команда Ямато, конечно.

Разговор с Какаши-сенсеем вывел его из себя. Парень не ждал, естественно, что их быв-ший наставник будет так же сильно сожалеть о смерти Саске, как и Наруто, но ведь мож-но же проявить хоть какое-то сочувствие и понимание! Он был прав, Учиха знал, на что шёл, только из-за этого нельзя так бесчувственно забывать о произошедшем и идти дальше! Наруто понял теперь, почему Саске так цеплялся за своё прошлое, за свои воспоминания о семье, которые вынуждали его мстить. Блондин и сам готов был отомстить за гибель любимого человека, вот только некому, демоны ушли, а об Акацуки они больше ничего не слышали с того дня. Он мог только казнить и убивать себя, потому что по его вине Саске использовал это чёртово дзюцу. «Я не могу быть таким, как вы, Какаши-сенсей. Не хочу оставлять позади себя дорогие воспоминания о том времени, когда он был ещё жив. Вам бы показалось смешным, если бы я сказал, что в глубине души ещё надеюсь. Я не могу быть таким, и не хочу».

Нужно было вновь прятать в себе эту боль и становиться прежним, однако слова Копи-рующего сильно задели парня, и он всё никак не мог позабыть о них. Не хотелось, чтобы ещё кто-нибудь увидел его таким – настолько рассерженным и одновременно грустным и печальным. Раньше Наруто прилагал все усилия, боясь, что его сочтут нытиком, недос-тойным носить имя шиноби, ведь шиноби идут в бой, даже если у них на руках только что умер товарищ. Но если и дальше продолжать носить эту маску, не сочтёт ли Саске это предательством? Узумаки мог радоваться приятным мелочам, что теперь выпадали нечас-то, улыбаться и в прежних количествах поглощать рамен, однако чувствовал, что всё это как-то неправильно, как-то неестественно, как-то…

- Эй, Наруто! – окликнули его сзади.

Развернувшись, юноша увидел Ируку-сенсея. Учитель выходил со двора Академии с большой кипой бумаг под мышкой, очевидно, направлялся в штаб.

- Не хочешь сходить со мной в Ичираку вечером? – улыбнулся Умино, подходя ближе. – Ты неважно выглядишь, наверное, зарплата уже кончилась и на рамен денег не хватает? Я угощаю.

- Спасибо, Ирука-сенсей, - блондин даже не улыбнулся, - я сейчас на миссию иду. Давай-те, когда вернусь?

Школьный учитель остановился и озадаченно уставился на него. Он ещё ни разу не видел Наруто настолько подавленным, даже когда Узумаки вернулся в Коноху после неудачной попытки вернуть Саске, он был более жизнерадостен, кажется. Конечно, Ирука знал, что Учиха погиб в битве против брата, но потом Коноха всё же была отбита, хотя и ценой многих жизней; казалось бы, парень должен оправиться уже. А Наруто всё по-прежнему грустит. Чунин слишком хорошо знал своего бывшего ученика, чтобы понять это всего лишь за пару минут и догадаться, что есть какая-то причина такому поведению паренька.

- Хорошо, - покладисто сказал он, - тогда зайдёшь за мной в Академию после возвраще-ния?

Наруто кивнул и продолжил свой путь. Мужчина недоумённо посмотрел ему вслед, чувствуя, как нарастает тревога. Мальчишка никогда не отличался вежливостью и тактичностью, однако никогда не забывал здороваться и прощаться при встрече. Должно быть, сегодня ему особенно плохо, всё-таки тяжело посещать каждый день этот Обелиск, зная, что никогда не увидишь могилу.

«Мне так не хочется уходить. Я словно вновь покидаю Коноху из-за того, что нужно бежать от демонов. Никак не могу избавиться от этих ощущений, да ещё и эти двое надое-дают, и Какаши-сенсей… Поскорей бы уже эро-саннин вернулся, так невыносимо одино-ко в собственном селении».

- Ты опять опоздал! – хором завопили генины, когда Узумаки показался на площади.

- Что скажешь на этот раз? – подскочил к нему Широ. – Переводил старушку на другую сторону улицы, показывал дорогу или чинил телегу какому-то селянину? – ехидным то-ном поинтересовался он.

Парень посмотрел на него угрюмым взглядом. «А Какаши-сенсею с нами всё-таки было легче. У него же маска на лице, а у меня нет маски». Генины не были шумными или таки-ми хулиганами, каким в их время был Наруто, но Узумаки было просто противно находиться рядом с ними. Худшей команды нельзя было придумать, и чунин однажды пожа-ловался на это Дзирайе, пожелав, чтобы Цунаде опять поставила его с Сакурой и Саем. И разве он услышал хоть какое-то слово поддержки? Как бы не так! Жабий монах, хихикая, сообщил, что команда Наруто – лучшая в Конохе, после чего пьяно икнул, распространяя вокруг себя сильный аромат сакэ, и уснул прямо за стойкой. К счастью для Наруто, вскоре в забегаловке появилась Пятая и избавила его от обязанности тащить Дзирайю к нему домой.

«Ужасное словосочетание – команда Наруто, брр, меня оторопь берёт».

- Я встретил Какаши-сенсея, - неприветливо буркнул Узумаки и обошёл мальчишку, не обращая внимания на возмущение генина. – Идёмте, у нас впереди долгая дорога.

- Тебе легко говорить, - фыркнул Макору, вместе с другом пристраиваясь к нему в хвост, потому что парень даже не остановился для разговора с ними, - ты, наверное, уже с утра заправился раменом под завязку, а мы даже позавтракать нормально не успели! Знаем мы, с каким Какаши-сенсеем ты встретился!

- Заткнулись и пошли молча! – не выдержал тот и, не глядя, ударил кого-то кулаком.

Сзади раздался сдавленный писк, Наруто развернулся и увидел, что Макору сидит на зем-ле, Широ стоит за его спиной, и оба пялятся на блондина с нескрываемым страхом. Похоже, он здорово заехал этому наглецу, раз у мальчишки уже проявился такой синяк. Да и генины, видимо, не ждали от своего лидера такого поведения.

- Эй, ты чего?! – возмущению Широ не было предела. – Какой ты чунин после этого, раз руки распускаешь?

- Под стать вам, - огрызнулся Узумаки.

Ему уже и самому стало стыдно, что он позволил себе такое рукоприкладство. Вряд ли кто-нибудь ещё из чунинов раньше делал что-либо подобное! «Как же я смогу стать Хокаге, если не могу справиться с двумя строптивыми мальчишками, кроме как только силой?! Что сказал бы Ирука-сенсей, если бы узнал об этом? Что бы сказал Саске? Уссуратонкачи, тебе даже детей доверить нельзя, такой же бездарный и бесполезный, как и всегда!» Наруто только сжимал кулаки от бессилия. «Если бы только Саске мог сказать мне это!» Или… или парень настолько расклеился, что уже позволяет Лису внутри себя брать верх?!

- Нечего рассиживаться, - сказал Узумаки, немного помолчав. Напряжение вроде спало, теперь эти двое долго ещё не будут его доставать. Правда, пропасть непонимания между ними ещё больше увеличилась, только Наруто сейчас это очень мало волновало. – Перекусите по дороге, я тоже еще не завтракал, - это уже было сказано если не с целью прими-рения, то с целью перемирия точно.

Генины поплелись за ним следом, уныло повесив носы. Раньше они могли язвить и даже издеваться над чунином, тот только злился и грозил задать им хорошую взбучку, но ведь это же был Узумаки Наруто, «самый неожиданный ниндзя Конохи»! Разве можно было воспринимать всерьёз такие его угрозы? Он сначала ругался и говорил, что всем покажет, когда станет Хокаге, потом оттаивал и больше не злился. А вот теперь Наруто, непривыч-но угрюмый и злобный, показал, что действительно соответствует своему прозвищу.

Глава 2.

С памятного разговора с Годайме-сама прошло два дня. Этого времени Какаши вдоволь хватило, чтобы изучить всю имеющуюся у них информацию. Нужно было отдать должное чунинам и руководившим ими дзёнинам, они сработали оперативно, почти как профессиональные ниндзя-разведчики, остальное должен был доделать он сам. Хокаге передала ему списки вернувшихся шиноби. Скорее всего шпионы маскировались под них – обычная практика. Возвратившихся оказалось не так уж и мало, но Хатаке больше интересовали не генины, а чунины и дзёнины, особенно те, которые работали в штабе и имели особый доступ к документам.

В итоге, у него получился список из двадцати пяти имен. В основном, это были чунины, и теперь их нужно было проверить одного за другим. Самый лучший вариант – не предпринимать пока ничего, только понаблюдать за их поведением. Вряд ли шпионы смогут точно скопировать своих жертв, в любом случае, должны быть странности, которые и нужно вовремя заметить.

Как раз сегодня Хатаке собирался этим заняться – по существующей традиции пару раз в месяц собирались в одной из кафешек, чтобы посидеть за бутылочкой сакэ, и сегодня был именно этот день. Отличный повод совместить приятное с полезным, а работу с небольшим развлечением.

***

Когда Наруто, как и обещал, зашёл за ним в Академию, у школьного учителя немного отлегло от сердца. Парень больше не выглядел так, будто весь мир желает его смерти, он даже немного улыбался, и в глазах, вроде бы, появился прежний блеск. В Ичираку Наруто набросился на рамен, словно видел его впервые после трёхмесячной голодовки, хотя обычно он именно так и поглощал пищу. Но Ируку всё никак не покидало ощущение, что его бывший ученик очень изменился, и произошедшие перемены его пугали.

- Ну, хоть что-то осталось неизменным – твой аппетит, - сказал он, улыбаясь. – А то в тот раз я даже подумал, что это совсем не ты, Наруто. Развеялся хоть на миссии?

- Какое тут развеялся, Ирука-сенсей, - пробурчал тот, проглотив лапшу. – Эти генины сводили меня с ума всю дорогу до пункта назначения. Хорошо хоть, что с нами возвращался Конохамару, я отвязался от Макору и Широ, - подперев рукой щёку, он задумчиво уставился на стену. – Что мне с ними делать?

- Вот-вот, а теперь подумай, каково мне приходится каждый день, - усмехнулся Умино. – У меня под опекой больше двух десятков таких Макору и Широ.

- Да, но они не напоминают вам постоянно о потерях в вашей жизни, - возразил ему Наруто и вновь принялся за еду.

Ирука немного помолчал. Сенсей совершенно отчётливо услышал боль в его голосе и теперь понял, что в глубине души мальчишка до сих пор переживает смерть Учихи. Конечно, парень все последние годы только и думал о том, как бы вернуть друга в Коноху, и, мало того, что его усилия оказались напрасными, так ещё и Саске погиб. Понятно, что теперь ему кажется, что жить-то и незачем вовсе.

- Я думал, ты уже пережил это, - сказал мужчина.

Узумаки тяжело вздохнул. «И вы туда же, Ирука-сенсей. Я думал, хоть вы сможете меня немного успокоить». Блондин помрачнел ещё больше и неожиданно глухим голосом спросил:

- А что вы знаете о том, как умер Саске, Ирука-сенсей?

Подросток следил за его замешательством. Умино не знал подробностей. Когда он только пришёл в Коноху, там уже гуляли слухи, что последний Учиха погиб во время битвы с демоном, кое-кто говорил, что тем акумой был его собственный брат. Позже, вернувшись на работу в штаб, Ирука лично вписал имя Саске в списки умерших за последние полгода, однако, никто толком не мог объяснить ему, как тот умер. Увидев, как замялся мужчина, Наруто положил хаси и тихо заговорил:

- Он использовал Шики Фудзин, чтобы победить Итачи, но у него не хватило сил из-за ранения. Ему удалось только ослепить брата, а тот ударил его прямо в грудь своей огненной катаной, и Саске упал в водопад. Вот так он и… я только потом понял: если бы я тогда не пошёл к нему, то не попал бы в ловушку Итачи, и Саске не пришлось бы выполнять это дзюцу, чтобы меня спасти.

«О, вот, значит, как оно всё произошло. Это не чувство потери лучшего друга – это вина. Понятно тогда, почему ему так плохо, но неужели никто этого больше не знает, не понимает? Наверное, Наруто никому не рассказал, он ведь не привык делиться столь сокровенными вещами». Шиноби чувствовал себя очень неуютно, когда Узумаки открыл ему свою тайну, мужчина даже не мог представить себе, каково было парню носить такую боль в себе. А ещё эти ежедневные посещения Обелиска, где мальчишка мог побыть со своим любимым, и после которых Наруто становился «нормальным»!

- Прости, Наруто. Я не думал, что всё случилось именно так, - совершенно искренне произнёс Ирука, с трудом подбирая слова. – Даже хотел прочитать тебе лекцию на тему, что ниндзя не должен всю жизнь казниться из-за того, что не смог уберечь кого-либо от смерти. Теперь не буду. Понимаю, Саске был твоим лучшим другом и… но всё-таки его смерть не была напрасной, только благодаря ему мы ещё живы и живём здесь.

Блондин вдруг посмотрел на него так, будто Ирука сейчас сказал самую страшную глупость, какую только можно придумать. На его лице читалась такая невообразимая боль, что Умино испугался.

- Я забыл, что вы не знаете, - выдохнул Узумаки. Плечи его поникли, мальчишка сделался совершенно несчастным. – Я… просто я его… люблю, - тихо прошептал Наруто, так что сенсей с трудом его услышал. – Понимаете? Люблю до сих пор и не могу смириться с тем, что он умер из-за меня.

- Наруто, я… - слова просто застыли в горле, учитель не знал, что сейчас сказать этому ниндзя, который в один момент превратился в того самого никому не нужного мальчишку, каким Ирука его видел прежде. Только теперь он сумел осознать всю боль, что испытывал Наруто, ведь когда только погибли родители Ируки, он сам едва не сходил с ума. Но боль потери родителей не сравнить с болью потери любимого, тем более если с детства не имел ни того, ни другого. После стольких усилий и страданий Наруто вновь остался один. – Мне действительно очень жаль. Я не знал, что твои чувства к нему были настолько сильными.

Слабая улыбка в ответ. Бедный мальчик только-только, наверное, добился того, чтобы Учиха от него не улизнул, как Саске погиб на его глазах, и ещё из-за него. Умино ощущал себя так, словно был отцом Наруто, а не учителем, и не шиноби. Как же ему сейчас должно быть плохо, когда все советуют поскорее забыть того, кого забывать никак не хочется, не можется!

- Спасибо, - грустно ответил Узумаки. К рамену он больше не притронулся и только смотрел на некогда очень любимую еду, изредка тяжело вздыхая. С каждым его вздохом на сердце Ируки появлялась новая рана, но что он мог сделать для шалопая, которому пришлось повзрослеть из-за чересчур жестокого урока?

- А ты никому ничего не рассказал? – неожиданно догадался чунин. Потерев переносицу, Умино наблюдал за тем, как Наруто, слегка замявшись, медленно кивнул.

- Только эро-саннин и Сакура с Саем знают, - тихо подтвердил он. – Я… я просто не мог кому-то сказать, никто бы не понял, как он дорог мне. Даже не как друг, он ведь часть меня, моего мира, и без него я…

«Словно птица с надломленными крыльями», - подумал сенсей. Так больно было видеть грусть беззаботного, никогда не унывающего парня, которого сломала война. А разве сам он не был таким? В Конохе нет ни одного шиноби, которому хоть раз бы не пришлось переживать смерть близкого человека, каждый из них проходил через это, каждый находил в себе силы жить дальше, но что делать тому, кому никто не хочет помочь? И почему подобное вообще стало происходить в Листе?!

- Если Дзирайя-сама знает, то и Хокаге-сама должна быть в курсе, - подумав, осторожно сказал Ирука, - от неё ничего не скроешь. Наруто, я понимаю, сейчас тебе тяжело, что никто не желает протянуть тебе руку помощи, но если бы ты хоть как-то намекнул своим друзьям, я уверен, они бы поняли. Мы ведь шиноби, мы живём не слишком долго, и потому многое, что для других запретно, нам может быть дозволено. Твоя любовь к Саске вовсе не то, чего нужно стыдиться и о чём нельзя рассказать другим.
- Н-наверное, вы правы, Ирука-сенсей, - признал мальчишка, опустив голову, - только я никогда не смогу поделиться с этим с Шикамару, Кибой или с кем-то ещё. Они никогда не поймут меня.

«И ведь не сможет же, так и будет держать всё в себе, пока хватит сил». А что будет потом? Школьный учитель представил, как однажды Наруто не выдерживает боли и вины, как Лис вырывается из него и, повинуясь своему носителю в первое время, мстит за гибель того, кого мальчик любил больше всего на свете.

- Если ты так и будешь молчать и ничего не делать, всё может плохо закончиться.

- Мне всё равно, - огрызнулся Наруто, но в его голосе звучало отчаяние, голубые глаза затуманились влажной пеленой. – Ирука-сенсей, я привык быть никому не нужным, привык, что на меня не обращают внимания. А Саске был тем, кто показал мне, что моя жизнь не такая уже и… - он замолчал, и две крупные слезы скатились по полосатым щекам. – Я надеялся, что смогу вернуть его в Коноху, и всё станет так, как прежде, но теперь так уже никогда не будет.

Молодой чунин шмыгнул носом и быстро смахнул слёзы с лица, чтобы никто не видел его слабости. Будущий Шестой Хокаге не мог позволить своим подданным и подчинённым увидеть себя в таком состоянии, и этот жест неожиданно напомнил Ируке его самого, когда он потерял родителей в битве с Кьюби. Такую потерю невозможно пережить только своими силами, и Умино понял – он просто обязан помочь Наруто. Иначе мальчишке недолго осталось.

***

Хатаке вполголоса слушал, как Майто что-то рассказывает Асуме. Компания дзёнинов сидела в забегаловке, соседней с Ичираку Рамен, и Копирующему было прекрасно видно, как разговаривают Наруто и Умино. Причём, в прямом смысле видно – он не мог слышать, что они говорили, зато мог прочесть по губам Шаринганом, благо его место позволяло приподнять хитайате незаметно для остальных. Умино Ирука – один из подозреваемых, которых Какаши должен был лично проверить, правда, сюда мужчина пришёл для слежки за другим. Всё равно первый подозреваемый, его вечный соперник, оказался тем самым Майто Гаем, который постоянно навязывал ему свои дурацкие соревнования.

На первый план вышла как раз таки фигура неприметного учителя Академии ниндзя, по совместительству работающего в штабе. Сам Какаши не очень хорошо знал Умино, но сейчас с Ирукой разговаривал Наруто, если бы он заподозрил что-нибудь, то вряд ли бы стал говорить с ним на такие сокровенные темы. Хотя это же Наруто, ему и в голову не придёт, что в родном селении близкий ему человек может оказаться совсем не тем, на кого думаешь. А то, что учитель говорил сейчас Узумаки, заставляло усомниться в том, действительно ли перед ним был Ирука.

- Какаши, вечный мой соперник, вот тебе и новое соревнование – победу получит тот, кто выпьет больше сакэ! – хмыкнул Гай, дружески похлопывая Хатаке по плечу.

- По-моему, тебе уже хватит сакэ, - посмеиваясь, Куренай отобрала у того пиалу и, сама того не зная, спасла Какаши от провала миссии или позорного бегства, что не лучше.

Дзёнины, просмеявшись, оставили задумавшегося товарища в покое. Эти посиделки после возвращения их всех в Коноху стали менее весёлыми и шумными, потому что с ними больше не было Анко. Бывшая ученица Орочимару даже во время самой короткой встречи успевала прилично набраться и начинала рассказывать пошлые шуточки и приставать к некоторым из своих коллег. Но Митараши была убита полгода назад, и некому больше было, коварно хихикая, издеваться над Эбису и отвоёвывать назад сакэ, которое у неё отобрал Ибики. Что поделать, все они сами выбрали свой путь – путь ниндзя, а жизнь ниндзя слишком коротка подчас, и в ней слишком много обязательств, чтобы можно было тратить её на сожаление об умерших товарищах.

И всё-таки этот разговор Ируки и Наруто, свидетелем которого он стал, насторожил Копирующего. У него было смутное ощущение, что этот Умино – не тот, кем был прежде. Какаши помнил, как возмущался чунин, когда он выдвинул команду номер семь на прохождение чунинского экзамена. Преподаватель Академии заботился о Наруто, как о собственном сыне, да, сейчас его поведение смахивало на отеческую заботу, но где же поступок истинного шиноби, где слова о том, что у ниндзя нет права на сожаление и скорбь? Разве мог сенсей, который должен был вкладывать в головы юных мальчишек и девчонок что значит быть войном, говорить что-либо подобное тому, что сейчас услышал Наруто?

Нужно было выяснить всё поскорее. Умино работает в штабе, если он – это не он, а шпион, Коноха рискует потерять очень много конфиденциальной информации. Следовало отстранить подозреваемого от работы на некоторое время и изучить его поподробнее.

Посидев с остальными ещё какое-то время, Хатаке, сославшись на срочное дело, ушёл. Он направлялся к Хокаге, чтобы поделиться с ней первыми выводами своей работы и предложить одно мероприятие, которое должно было окончательно разрешить вопрос относительно Умино Ируки.

***

- Цунаде-химе, ты всё-таки хочешь оставить Наруто в паре с двумя этими генинами?

Саннины сидели в кабинете Пятой и тайно, пока Шизуне работала в библиотеке, пили сакэ, обсуждая последние дела в селении. Только что вернувшийся в деревню Дзирайя не скрывал обеспокоенности своим учеником, который теперь выполнял миссии самостоятельно, без помощи и поддержки более взрослых шиноби. Наруто пока справлялся нормально, только Жабий монах всё равно терзался смутными подозрениями, что под внешним Наруто есть другой парень, тяжело переживающий потерю. Такую боль, если она есть, нельзя держать в себе вечно, рано или поздно, но Узумаки не сможет больше сдерживаться. Дзирайя предпочитал не задумываться над возможными последствиями, он был намерен сделать всё, чтобы этого не случилось.

- Можешь говорить мне, что я жестока, Дзирайя, но других напарников я ему не дам, - ответила главная куноичи селения, - и не потому, что их нет. Да ты и сам должен понимать, склоки с ними оставляют Наруто меньше времени, чтобы думать о Саске.

- Ну-ну, - не согласился тот, - то-то я смотрю, что ему приходится прибегать к силе, чтобы сладить с этими наглецами.

Поймав её вопросительно-недоумённый взгляд, саннин пояснил:

- Мне рассказали, что перед своей последней миссией он ударил одного из них. Мне кажется, это не самый лучший способ забыть об Учихе, верно? – мужчина тяжело вздохнул и начал буравить взглядом потолок.

- У тебя есть вариант получше? – огрызнулась Цунаде. – Сай на миссии, Сакура тоже занята, из своего выпуска он почти что единственный более-менее постоянно находится в Конохе. Предлагаешь мне дать ему в команду Чоуджи и Ли? Но у них свои миссии, и с Наруто им некогда будет возиться. Не могу же я приставить к нему личную охрану, да и потом, пора уже взрослеть и самому справляться с собственными проблемами, - она разлила сакэ по пиалам. – Чем дольше ты будешь с ним нянчиться, тем хуже для него. У тебя же были ученики до него, Дзирайя, ты должен понимать, что пора уже Наруто самому идти по выбранной дороге. Своей заботой ты лишь причинишь ему боль.

«Да, ты права, Цунаде. Я сам это знаю, но ничего не могу с собой поделать, волнуюсь за него, как за своего ребёнка. Я ведь никогда не желал ему боли и страданий, что выпадают всегда на нашу долю, но и не желал оградить. Надеюсь, он однажды поймёт это, поймёт до того, как позволит Кьюби победить себя».

Женщина увидела грустную улыбку на его губах, положила свою ладонь поверх его в знак поддержки. Несмотря на слова и внешнюю холодность, Цунаде тоже переживала за ученика своего друга, да и за него самого. Конечно, она всё понимала: потеряв в своё время Орочимару, они оба старались не допустить того, чтобы эти двое испытали ту же боль, потеряв своенравного Учиху. Орочимару уже нет, нет и Саске, по крайней мере, они умерли не напрасно.

- Наруто справится, ты зря сомневаешься в нём. Он ведь всё-таки наследник Минато, кому как не тебе знать, что это означает, - примирительно произнесла она, уже жалея о том, что чуть раньше выразилась слишком жёстко. – Лично я уверена в нём.

«И опять ты права, Цунаде-химе». Мужчина вдруг припомнил, как они летели назад после событий у водопада, как тогда был подавлен и молчалив парнишка, какими взглядами, полными боли и злости, он награждал Мадару. Наруто не выказал той ненависти, что кипела в нём по отношению к этому человеку, даже когда старший, и единственный теперь, Учиха остался в Конохе, Узумаки ни разу не продемонстрировал того, что злится. Дзирайя был уверен, мальчик винил Мадару в смерти Саске, но ведь он тогда сумел не дать чувствам взять верх над собой!

Раздавшийся стук в дверь заставил обоих вздрогнуть. Пятая натренированным движением смела бутылку в ящик стола и прикрыла пиалы документами на случай, если это пришла Шизуне. Тогда бы им обоим влетело за «распитие спиртных напитков в кабинете Хокаге во время рабочего дня Хокаге», а Дзирайя ещё был бы обвинён в преступном потакании дурным склонностям Годайме и проносе спиртного на территорию Дворца. Причём, Жабьему монаху в любом случае не удалось бы оправдаться, ведь заикнись он о том, что никаких спиртных напитков не приносил, Цунаде бы ещё долго припоминала своему товарищу, как он выдал её тайники. К счастью для обоих, это оказался Хатаке.

- Добрый день, Хокаге-сама, Дзирайя-сан.

Годайме кивнула в знак приветствия и указала на соседнее с Жабьим монахом кресло. Оба расслабились и вытащили припрятанное сакэ, попутно куноичи достала ещё одну стопку для пришедшего.

- Каковы успехи, Какаши? – спросила она, разливая спиртное. – Есть сдвиги?

- Очень большие, Годайме-сама, - ответил Копирующий. – Пока у меня двадцать пять подозреваемых, точнее, на одного меньше. С Майто Гаем пусть разбирается Тензо.

- Двадцать четыре, - протянул Дзирайя, - у меня семь. Отработаем каждый своих сначала?

- У меня есть один более-менее подходящий человек, на счёт которого есть особые подозрения, - обратился к Пятой Какаши, - поэтому я бы хотел попросить, чтобы вы дали мне и ему совместную миссию.

Цунаде покосилась на бывшего товарища по команде, ожидая его реакции. Уж если Какаши пришёл с такой просьбой, у него есть серьёзные основания подозревать этого шиноби. На опыт дзёнина можно было положиться, вряд ли бы он допустил ошибку.

- А ты уверен, что справишься в одиночку, если твои подозрения оправдаются? – прищурившись, поинтересовалась Хокаге. – У него могут быть сообщники.

- Вот поэтому я хотел бы, чтобы это была обычная миссия по поиску бывших жителей Конохи в каком-нибудь отдалённом районе, - продолжил мужчина. – В таком случае его возможным пособникам будет трудно следовать за нами. Но как бы то ни было, нужно поскорее отстранить его от работы в штабе под благовидным предлогом, и миссия подойдёт больше всего.

- От работы в штабе? – переспросила женщина, решив, что она ослышалась. «Уже успели подобраться к нам так близко…»

- Да, - подтвердил Хатаке. – Просто сегодня я достаточно долго наблюдал за Умино, и у меня есть достаточные основания сомневаться, что это тот Умино Ирука, который жил в Конохе до войны с демонами. Нельзя допустить, чтобы он продолжал находиться в штабе.

- Хорошо, - Цунаде мгновенно стала серьёзной. Как только стало ясно, что подозреваемый – чунин Умино, она не могла больше оставаться в шутливом настроении. Ирука не просто работал в штабе, он имел доступ к важным документам Листа, который ему дал ещё Третий, да и это не столь опасно. Умино работал в Академии, диверсию могли направить не на главу Конохи, а на детей, подрастающих ниндзя, и этим надолго подорвать преемственность поколений. Учеников в школе было не так много как в прежние времена, но с каждым днём все больше семей возвращалось в селение; если выяснится, что один из школьных учителей – шпион… Чему он может научить их детей?!

Припомнив, что днём Умино приходил к ней поговорить об Узумаки, куноичи похолодела. Чунин просил хоть как-то помочь Наруто, Цунаде быстро сделала вывод, что Ирука уже был в курсе всех проблем Девятихвостого лиса. Проклятье, если это действительно их враг, Коноху от катастрофы отделяет всего ничего!

Она быстро просмотрела несколько отчётов, обернувшись, глянула на карту Страны огня за своей спиной.

- Тогда пойдёте по течению реки Сёкай, - припечатала Годайме. – Там есть несколько деревень, где могли укрыться наши жители. Выйдете, когда сочтёшь нужным, Какаши, но учти: даже если он чунин, тебе всё равно следует быть предельно осторожным.

До этого времени Цунаде никогда ещё так не напутствовала дзёнинов на миссии. Просто предчувствие, резко обострившееся у неё перед тем нападением демонов, вновь подсказывало, что так легко разобраться со шпионами Конохе не удастся. Каге других селений будут приветливо улыбаться и заявлять, что пришлют своих АНБУ, стоит только попросить их о помощи; а вместе с десятью откомандированными АНБУ в Лист тайком отправятся ещё тридцать шиноби, чтобы занять места своих проколовшихся коллег. Даже сейчас, когда они только начали возвращать себе былую силу, нельзя унижаться настолько, чтобы просить Совет о поддержке, это только ухудшит ситуацию. Нельзя выпускать её из-под контроля, никак нельзя!

В тот же день вечером Какаши отправился в штаб, чтобы предупредить чунина о предстоящем совместном задании. Он намеренно решил сделать это самостоятельно, чтобы увидеть реакцию подозреваемого, в нынешних условиях любая подсказка могла бы помочь дзёнину поскорее изобличить предателя. У Хатаке было не так уж много времени, чтобы можно было детально разрабатывать каждого из его списка, ведь при этом никто не отменял для него миссии. Ниндзя поневоле задумаются и заподозрят что-то неладное, если Копирующий будет без дела шляться по Конохе.

Умино он нашёл на его рабочем месте, хотя вроде бы ему уже давно полагалось идти домой. Запоздавшие чунины поспешно собирались, а вот возможный шпион сидел за своим столом и проверял тетради. Какаши поморщился – он, конечно, знал, что Ирука был трудоголиком, но не был уверен, что настолько. «Не устаёт изображать из себя примерного учителя и верного сына своего селения». Разрабатывая шпионов или врагов Хатаке предпочитал сразу же называть про себя возможного подозреваемого виновным, по крайней мере, если предположение не оправдается, будет радость, а не разочарование от предательства.

- Конбон-ва, Ирука-сенсей, - произнёс он, стоя почти у самого стола. Чунин настолько увлёкся своим занятием, что мог пропустить не только появление Какаши, но и новую атаку демонов.

- А? А, добрый вечер, Какаши-сан, - Ирука поднял голову от записей и поздоровался очень невнятно. – У вас какое-то дело? Сегодня уже поздно, если слишком долго, то лучше приходите завтра и…

- Да, у меня дело, - Хатаке невозмутимо достал привычный томик в красной обложке и, подойдя к подоконнику, уселся на него. Раньше он нередко практиковал подобные нарушения устава в штабе, и для проверки шпиона этот способ должен был сгодиться. – Справимся за сегодня, надеюсь. Одним словом, Ирука-сенсей, Хокаге дала нам миссию.

Школьный учитель, начавший складывать тетради в аккуратную стопку, неожиданно замер. Какаши пристально следил за его действиями Шаринганом и с удовлетворением заметил, как тот стал нервничать. «Если нервничает – ему есть что скрывать и из-за чего волноваться. Если так пойдёт и дальше, мне не потребуется много времени, чтобы расколоть его». Да и на поведение Хатаке дежурный Умино вообще никак не отреагировал.

- Ками-сама, - тихо пробормотал Ирука, чтобы дзёнин не услышал его, и продолжил уже громче: - Годайме-сама дала нам миссию? Удивительно, с чего бы это? Я очень давно не был на миссиях, Хатаке-сан, и могу оказаться вам плохим спутником.

- С такой миссией справится даже генин, - ответил тот, делая вид, что читает. – Обычный обход деревень и сопровождение переселенцев, если таковые найдутся. Вы же должны знать, что сейчас людей не хватает, вот Годайме и вынуждена отправлять на миссии всех, кто может работать.

- Понятно, Какаши-сан. Странно, что она не дала вам в команду Наруто, - вслух подумал молодой шиноби, - ему как раз нечего делать.

- Мы пойдём по деревням, что вдоль реки Сёкай, - пояснил Какаши. – Её истоки в Долине Завершения, а у Наруто с этим местом связаны плохие воспоминания. Он может отвлечься на них и сделать глупость.

Умино дёрнулся при этих словах, и стопка тетрадей, которую он задел, полетела на пол. Вздохнув, Ирука принялся поднимать их. То, что ему сказал сейчас Копирующий, сильно обидело чунина. Он знал, что Хатаке по праву считается одним из лучших шиноби селения, но шиноби должны хоть иногда задумываться и о своих учениках, а не только о том, как пройдёт очередная миссия. Ирука знал, Какаши был тогда рядом с Наруто, когда у ребят что-то пошло на лад, несомненно, он был в курсе настоящих чувств парня, а сейчас вёл себя просто как бесчувственная ледяная фигура. Да Хатаке и был на неё похож, с его-то позой и причёской.

- Д-да, я понимаю.

- Вам что-то не нравится, Ирука-сенсей?

Конечно, как он и думал, от глаз Хатаке не ускользнули его эмоции. Чёрт бы побрал этого…

- Нет, всё в порядке, - ответил он, пожалуй, куда более спокойным и вежливым тоном, чем обычно. – Когда мы должны выходить?

- Завтра, Ирука-сенсей, в 10 утра от южных ворот.